socialAnalytics

Многие руководители пренебрегают харизмой и радостно применяют административные рычаги. Теряя авторитет и поддержку подчинённых, теряя способность к организационным изменениям, теряя карьерный темп, уступая власть более удачливым.
Многие влюблённые мужчины считают харизму чем-то несущественным, чем-то вроде гороскопа, чем-то связанным с обманом. Уступая ярким, вызывающих вздохи соперникам.
Харизма вырабатывается из-за жизненных перипетий, она имеет свою логику, структуру—ей можно научиться. Моё обучение харизме началось с того, что со мной отказывались играть даже за конфеты «Мишка на севере».
Харизма сама по себе—довольно интересная тема для раздумий и рассуждений… Харизма многогранна, с одной стороны она—инструмент актёров, мошенников, роковых женщин и капризных детишек. С другой стороны, харизма поднимает людей на трудовые подвиги и из окопа в атаку. Харизма может помочь не сойти с ума отчаявшимся, и поверить в снисходительность окружающего мира.
* * * * * * * *

Юлька могла как-то по особому рассказывать—её истории трогали нас. Она рассказывала и мы верили, что палка—это сабля, а соседский огород—это вражеская крепость. Мы верили, что синяками, которые мы получали от старших, нужно гордиться так же, как индейцы гордились своими шрамами. Юлькины истории были искренними, как у афериста или бабника. Она умела сказать прямо в сердце— это основная составляющая любой харизмы. Я не сразу понял, откуда у неё эта способность.
Большинство влюблённых и начальников не умеют в истории: они говорят невпопад, не то, и не так. Вызывая сожаление или даже кринж. Подробней:
Говорить невпопад—это значит говорить не учитывая проблемы, желания, ожидания, восторги или страхи слушателя. Это, как рассказывать подчинённым о дисциплине, нарушая сроки зарплаты на месяцы. Это, как рассказывать девушке о достоинствах других девушек.
Это большое искусство: видеть контекст аудитории, минутное упоминание маленькой проблемы одного сотрудника, повысит авторитет в коллективе намного сильней пространных рассуждений о высоком.
Говорить не то, с точки зрения харизмы—это не про правдивость. Вы можете приврать и вам простят, если вы умеете говорить то. Говорить то, с точки зрения харизмы—это соблюдать структуру истории. Структура любой успешной истории примитивна—это решение изощрённой проблемы сквозь сложности, которая несёт победу высшей справедливости. Золушка, Кот в сапогах, приключения Гекельберри Финна—это всё истории одной и той же структуры. В моём советском детстве был старичок, который мог рассказывать про всё подряд, вместо интернета— вокруг него половина улицы смеялась.
«Не факт, что нам заплатят за это премию, не факт, что вас заметят, не факт, что наш проект не прикроют, но. Если у нас получится, то ты прокачаешь свои компетенции, повысишь качество анализа данных и чуть снизишь производственный дурдом»,—примерно такие истории говорю я сотрудникам.
Научиться сочинять истории по силам каждому: я начал сочинять истории, пересказывая книжки из сельской библиотеки, которую я прочитал потому, что у нас не было телевизора. В то время дети пересказывали фильмы, а я пересказывал книги, выдавая их за запрещённое в Советском союзе кино, которое я посмотрел по-блату.
Сочинять истории можно начать в интернете: писать, писать и писать, затем добиться, чтобы тебя читали. Не обращая внимания на душных критиков, советующих «не писать». Есть такая категория интернет-посетителей, которые выискивают недостатки в том, что их не касается.
Говорить не так, с точки зрения харизмы—это бубнить, нудно, скучно и неуверенно. Говорить правильно, но нудно, намного хуже, чем взахлёб и неправильно.

Однажды один начальник цеха, управлял с помощью мата и даже оскорблений, чем расстраивал подчинённых. Потом он ушел на повышение, а вместо себя оставил интеллигентнейшего человека, который управлял «строго по науке» похвалив, обозначив проблему, беседуя и рассуждая о её решении. Он абсолютно соответствовал корпоративному этикету. Люди обрадовались сначала. Но...
—Как вам без меня, с новым начальником лучше?—спросил однажды старый начальник, управлявший когда-то с помощью крепких слов.
—C тобой было обидно, но весело. А этот задолбал уже своей вежливостью. Ничего непонятно,—сказали люди с помощью мата.

Научиться говорить интересно легко: нужно начать с разговоров с самим собой в зеркале.

* * * * * * * *

Хороший руководитель для подчинённого, хороший мужчина для женщины—это носители справедливости. Многие, после получения руководящей должности, делают для себя исключения из справедливости. Юлька вместе с нами дралась со «старшаками», защищая дворовые понятия и маленьких. Она тоже получала синяки и гордилась. Она знала про проблемы каждого члена банды. Она договаривалась с родителями проштрафившихся хулиганов, которые получились из смирных детей. Однажды вся наша банда просила мою бабушку не ругаться из-за измазанной в мазуте рубашки.
И. Справедливость, с точки зрения харизмы —это не про наказание а про заботу. Забота —это то, что дают близкие. За это люди платят преданностью. Политические лидеры самостоятельно помогают обычным людям на видео. Собственноручно создавая справедливость, чтобы тронуть сердца.
Видели ли вы, как наказывает Владимир Владимирович? Наказание, порождает врагов. Наказывая, человек оказываетесь перед выбором: соблюдать самому требования, за которые вы наказываете или не соблюдать, прослыв лицемером.
Справедливость—это один из способов завоевать неприступную девушку. Мой знакомый Федя, общаясь с неприступными дамами, был вежлив с бабушками и бомжами, он «защищал» одних знакомых от несправедливостей согласно продуманному до мелочей сценарию. Жизнь Феди была наполнена разнообразной и яркой любовью.
Научиться справедливости, избавиться от личного, видеть пользу во врагах— это видеть мир со стороны и без себя, без собственных интересов. Для этого нужно победить корыстную часть себя.
Иногда я обсуждаю со своим аналитиком решения, которые опираются на личные интересы и эмоции, мы проговариваем то, насколько не выгодны такие решения. После таких разборов легче, к примеру, видеть в неприятных персонах хорошие для предприятия свойства.
* * * * * * * *

Харизма—это про умение слышать. И реагировать на услышанное. Не слышать—это игнорировать. Вас не полюбят, если вы будете игнорировать. Я киваю и имитирую внимание, даже потеряв суть того, что я слышу.
И: вас обманут, если вы не будете слышать. Французский министр тайной полиции Жозеф Фуше однажды разозлился, когда ему доложили о собрании заговорщиков, но успокоился, увидев их список, в котором были его информаторы.
Умение слышать определяет способность договариваться. Наибольшую стоимость в управлении занимает согласование позиций. Однажды я согласовывал документ в течение двух лет.
И… Не услышав женщину некоторые мужчины, удивляются, что она не собирается работать, готовить рожать и т.д. по списку…
Вместе с тем, если переборщить с этой гранью харизмы, то на ваши уши сядут толпы.

* * * * * * * *

Харизма—это про лёгкость, непринуждённость, невозмутимость. Ни подчинённые, ни женщины не воспринимают тех, кто психует от сложностей. Си Цзиньпин, Владимир Владимирович, Илон Маск, Стив Джобс—все они чуть пофигисты в любой, самый сложный публичный момент.
Хотя… Федя, жизнь которого была наполнена яркой любовью, порой специально плакал, чтобы привлечь женщин. Но он плакал исключительно для того, чтобы потом быть непринуждённым. Его слезам поверила даже Таня, аферистка на доверии.
Нет правил без исключений.
Вместе с тем, если начальник постоянно уверен в себе, то подчинённые перестанут переживать и проморгают какую-нибудь катастрофу. Всегда нужна перчинка тревожности.
В детстве, под предводительством Юльки мы, готовясь к войне с фашистами, улыбались, засунув крапиву под одежду, чтобы научиться стойкости.
* * * * * * * *

Харизма многогранна и зависит от задач, которые решает человек. Мне к примеру, сначала нужно было добиться, чтобы со мной общались, затем, чтобы уважали, потом чтобы любили девушки и признавали коллеги. И только после достижения всех этих целей, спустя десятилетия, у меня возникла цель управления людьми с помощью харизмы. Это задача, решение которой во многом зависит от успешности решения задач предыдущих. Управление людьми требует демонстрации непреклонности и великодушия, смелости и расчётливости, артистизма и доверия, юмора и честности.
Это смешно, но я до сих пор пытаюсь быть похожим на Юльку из детства. У которой не было десятилетий на прокачку харизмы, но которая имела такое влияние, что самые смирные дети, превращались в хулиганов и не слушались родителей…
* * * * * * * *

Юлькина банда распалась в начале сентября, когда за ней приехал отец, скормивший нам банку сгущёнки. Это было жидкое золото для детей того времени. Помню то ощущение счастья от солнца сквозь ветки ивы, от сгущёнки на белом хлебе. Юлькин отец рассказал нам про Юлькину жизнь. Про то, что её мать погибла, про то, что Юлька не ходит в садик, а играет тем, что есть в военной части, про то, что однажды она научилась не реветь на день рождения отца. Никто из нас не мог представить, что у неё были проблемы.

Харизма вырабатывается из-за жизненных перипетий, она имеет свою логику, структуру—ей можно научиться. Маленькая Юлька, окруженная командующими взрослыми, без материнской ласки, научилась. Она сколотила банду из человек пятнадцати мальчишек, которые с радостью ей подчинялись. Это была единственная преступная группировка, в которой я состоял.

Да, из четырех выпускников вуза хорошим оказывается один. Хороший — это тот, кто быстро учится и понимает и применяет. Если брать курсовиков, то процент обучаемых подает.

Вы просто представьте: приходите вы после курса Python и пытаетесь работать. Внезапно нужно привинтить что-то на ruby. И всё . Вы не можете. Потому что мозг не натренирован математикой. Самостоятельным обучением. Рядом сидит выпускник вуза, учит за две недели ruby и через месяц даёт результат. А потом внезапно нужен ещё и orient db и всё. Курсов по нему нет..

Безусловно, есть самородки, которые без образования вверх и в Америку. Знаю такого сантехника из ПТУ. Но. Он сам себя сделал.

Это дело каждого куда идти, но. Курсы без кровавого пота — деньги на ветер.

На самом деле я не знаю, как правильно руководить умными людьми, да и никто не знает. Наверное, никак. От этого страшно. Всем. Я просто рассказываю умным людям, что от них нужно и они делают сами намного лучше. И быстро. Наверное, в благодарность за то, что не мешаю.

Я периодически пытаюсь рассказывать подчинённым, как им нужно работать их работу. Они вежливо слушают и, заканчивается это тем, что я понимаю, что говорю ерунду и замолкаю.

Я бы сказал, что умными людьми руководить не нужно, и быть их начальником легко… Это—да, нужно лишь сделать так, чтобы у тебя работали умные люди.

И. Нужно сделать так, чтобы они не отупели в дурдоме работы.

И. Я не руковожу умными людьми.

Но придумал оправдание своего начальничьего существования.

Я создаю им условия для работы.

То есть: я предоставляю им бюрократический сервис.

Директор рассказывает нюанс: платят в фирме очень по среднему, иногда чуть меньше. Гарантированная часть зарплаты составляет треть или четверть, где-то в районе двадцати тысяч. Премиальную часть выплачивают за нестандартные решения. Чтобы получить премию нужно придумать—изобретательство обесценено и поставлено на поток. И ещё: в фирме много смеются: так, как будто они богатые.

* * * * * * * * * * *

Мы собрались в конференц-зале. Я собрался говорить, но внезапно почувствовал панику.

* * * * * * * * * * *

У всех спикеров: у артистов, политиков и руководителей есть страх перед аудиторией. У каждого свой способ борьбы с ним. Я представляю себя капитаном Джеком Воробьём и мне становится плевать на провалы. Я готов плыть на мачте тонущего корабля. Вот так.

Но в этот раз был не страх, а именно унижающая Паника.

—Какой у тебя ник?—спросил меня парень с фиолетовыми волосами и пирсингом на правой брови, после того, как я представился по имени и отчеству. В коллективе все обращались друг к другу на ТЫ.
—Доктор,—сказал я, вспомнив, как меня звали в студенчестве. Я мог бы настоять на том, чтобы ко мне обращались по имени-отчеству, но…
—Жириновский, можно просто Желтый Жирик,—представился парень в ответ.

Я оглянулся и увидел язвительность в глазах многих. Несколько десятков взглядов смотрели со скепсисом. Я оказался среди талантливых людей— они всегда учатся сами. И только сами. А это значит…. «Господи, нахрена я здесь? Они итак всё знают или узнают… Мне нечего им сказать»,— взрывались мысли в голове.

Механически, я принялся бубнить выступление со стандартной схемой: «Здрасте», шутка, проблема, решение и далее согласно заветам Аристотеля. Я говорил фальшиво-натужно, с усилием. Не стоит выходить к людям без куража.

Меня холодно игнорировали. Стало обидно за собственное существование на сцене, я приготовился чувствовать позор.

«Ты пересказываешь интернет. Зачем нам это?»—спросил Желтый Жирик презрительно. «Хрен его знает»,—подумал я и почувствовал свою бессмысленность. Вообще-то в приличных местах нудных докладчиков не обижают, и даже аплодируют.…
«Ты здесь рассказываешь потому, что на работе неудачи и карьеры не получилось?»—дезрко и заносчиво спросила меня скромно одетая девушка в очках с толстой оправой. С умными, большими любопытными глазами. Я решил, что никогда не буду коучем, от обиды, но. Нельзя обижаться, попав в неприятности, нельзя отвлекаться на пустяки. И: обиженный человек смешнее выглядит, особенно, если он психует. Внезапно я почувствовал адреналин и закрыл глаза. Наконец-то я почувствовал себя капитаном Джеком Воробьём. Мозг заговорил чокнутым тоном: «В очередной раз облажался—зато опыт. Единственное, что есть у тебя и нет у них—это твой опыт. Опыт неудач. Твоих и чужих неудач.... Это пользуется спросом в беллетристике»

Я торжествующе выругался «про себя» и начал рассказывать истории про управленческие будни, про казусы и конфликты. Чуть уделяя внимание технологиям управления рисками, непрерывностью, проблемами, требованиями. Я просто рассказывал байки, порой выдумывая их на ходу. Я добавлял юмор и чуточки любви, чтобы растопить холодный игнор. Это была аудитория социопатов—я говорил о булинге, проблемах коммуникаций на производстве и умении вписаться в пирамиду карьерных интересов. Желтый Жирик слушал, засунув палец в рот. Для остальных я так же стал интересней интернета. Девушка в очках… Она была прелестна, воспринимая меня ушами. Улыбаясь. Иногда работа коуча—это сплошная болтовня и наслаждение.

«Ты не похож на идиота, даже не привычно»,—сказал Желтый Жирик в конце.

После любого успешного выступления возникает эйфория—ты не адекватен некоторое время. Я запомнил, вкус счастья от того, что я выжил под прицелом десятков язвительных взглядов. После я не был больше коучем, но сталкивался с куда более агрессивными аудиториями. И я справляюсь с ними—возникает скорее азарт, чем паника. Я вспоминаю Желтого Жирика, дерзкую девушку в скромной одежде и очках с толстой оправой, представляю себя капитаном Джеком Воробьём…

* * * * * * * * * * *

—Что имел в виду Желтый Жирк, когда сказал, что ему непривычно, что спикер не похож на идиота?—спросил я директора после выступления.
—А я тоже считаю, что это неприлично дерзить, особенно тем, кто старей. Каждый раз одно и тоже…— сказал Директор с усмешкой.
—Можно было и предупредить, что возможна агрессия со стороны сотрудников,— сказал я.
—Агрессия в отношении недоразвитых мозгов —это часть творческого вайба, это—приз,— сказал Директор. С улыбкой чеширского кота.
Я сморщился от такого подхода. Стало неприятно. Я представил себе несчастных над которыми глумится талантливая молодёжь. В частности Желтый Жирик. Я взбесился.
—А ты не пробовал просто нормально платить, без этих всех манипулятивных извращений?—сказал я раздраженно.
—Большинство из них имеет подработку и не одну. Суммарно, они существенно больше тебя получают,—сказал мне директор ласково, как недоразвитому.
—То есть вместо того, чтобы работать на тебя, они работают на других и ты доволен? Может всё-таки выгодней платить нормально?
—Нет,— сказал директор плутовато,— я сейчас в курсе всех инноваций на рынке ИТ и не трачусь на НИОКР.
—То есть твои сотрудники воруют идеи в других фирмах и приносят тебе? Это же промышленный шпионаж!—я говорил скорее с недоверчивым восхищеньем, чем осуждая.
—Нет. Это некрасивое словосочетание : «промышленный шпионаж». Я предпочитаю словосочетание «творческий вайб»,—сказал директор, похожий на чеширского кота.

P.S. Можно много рассуждать о правильности описанной оргструктуры, но. Как ИТ-шник, могу сказать, что не стоит трогать то, что работает.

Один мой знакомый варит изысканное пиво, достойное самых привередливых ртов. Я бы сказал, что его пиво имеет класс A. Однажды, мы разговорились с ним на тему моего чутья на нестыковки. Возник вопрос: работает ли чутьё в других сферах, случился спор, я решил проверить качество его бизнеса. Опираясь на чутьё. Поначалу спор носил шутливый характер.

Знакомый гарантировал высокое качество сервиса. Как большинство владельцев среднего бизнеса, он был повёрнут на качестве. Относится к нему фанатично. Я долго выбирал один из его магазинов, призывая чутьё. Почему-то я решил ехать в тот, что ближе к дому. Мы договорились, что за проверку я получаю литр пива. Захожу в магазин: пиво продаёт блондинка в яркой безвкусной куртке, с наколкой на шее. Чувствую профессиональный азарт, покупаю три литра пива. «Недолив»,—тут же снисходительно говорит моё чутьё. Я верю. Взвешиваем пиво в соседнем магазине: недолив полстакана.

«Некритично, но неприятно»,—говорю знакомому со смехом: «Моё чутьё работает!»

Знакомый помрачнел и взял паузу. На следующий день, мне пришло сообщение «Продавец уволен. С меня литр пива». Спор перестал быть шуткой.

В тот момент я решил, что контроль качества в пивоваренной индустрии жесток, моментален и неотвратим. Я не взял литр пива и перешел на вино. Я переживал за продавщицу, даже просил небо, чтобы у неё случилось какое-нибудь «хорошо», компенсирующее увольнение. Возникает отвратительное ощущение, когда ты лишаешь человека работы. Особенно если ты лишаешь человека работы ради победы в споре. Но чутьё говорило мне, что у продавщицы всё в порядке... Однажды наступил апрель и мне захотелось выпить пиво в этот замечательный месяц. Не вино, а хорошее пиво. Я нерешительно зашел в магазин. В тот самый. Грустно отметил отсутствие блондинки —продавщицы в яркой куртке. Купил пиво и пошел его употреблять в этот прекрасный месяц. «Вот видишь, у неё всё нормально»,—внезапно заявило чутьё. Я заподозрил нестыковку окружающего мира и незаметно обернулся. На первый взгляд всё, как нужно: обычный пивной прилавок, обычная продавщица: строгое коричневое платье, каштановые волосы. Я пожал плечами и побрёл было... «Наколка на шее. У неё та же наколка на шее»,—затараторило моё чутьё. Я обернулся, увидел наколку на шее, широко, как дурак, улыбнулся, и поскакал пить пиво в замечательном апреле.

Как работает контроль качества в пивоваренной индустрии? Не знаю. Потому, что меня в очередной раз обманули.

—Дуракам безразлична реальность,—объяснила бабушка Анна и вспомнила, как, назло родителям, не вышла замуж за миллионера.

Младший инспектор Даниэль и старший инспектор Эмильен подошли к небольшому двухэтажному домику Анны и Жана и позвонили. В военной форме «хамелеон» и очках виртуальной реальности.

—Веди себя в соответствии с должностью, и не болтай ничего без моего разрешения,—сказал Эмильен. Он достал удостоверение и поднёс его к видео камере.

—Будет исполнено, Босс,—сказал Даниэль и козырнул толи услужливо, толи издеваясь.

«Иду-иду, я старая, поэтому ждите»,—крикнула бабушка Анна в сторону двери, вытащила Пптрицию из тазика, надела ей на голову очки виртуальной реальности, закурила сигару и придирчиво осмотрелась. Патриция залезла назад в тазик, размахивая носком десятилетней давности и сняла очки; она не была виноватой— ей было только шесть лет.

Патриция недавно живёт у дедушки с бабушкой и верит в то, что её когда-нибудь заберут родители. Бабушка Анна вспомнила, как в молодости сбежала от прилипчивого заместителя министра, угнав его автомобиль, улыбнулась и открыла дверь. Она выдохнула в жандармов обильный табачный дым и стряхнула пепел на ботинки Эмильена.

—Почему девочка без очков виртуальной реальности? С вас штраф шесть баллов социального рейтинга. Очки полезны, помогают соблюдать правильную жизнь. Книжки, наркотики, опасные данные, оружие есть? Месье Жан Поль, готовьтесь к проверке инвалидности,— Эмильен говорил механически, изображая строгость, зная ответы заранее. Жан Поль с неконтролируемой улыбкой подъехал на инвалидной коляске. Неприлично высунув язык набок. По документам он числился парализованным и умственно отсталым.

—Что у тебя там?—притворно-ласково спросил Эмильен у Патриции и протянул руки к тазику со старой одеждой.

—А у меня там всё мамино!—сказала Патриция и загородила собой тазик.

—Месье инспектор, там старое тряпьё, сущая ерунда… Девочка будет кричать. Хотите коньячку?—тревожно-услужливо затараторила Бабушка Анна.

Для проверки инвалидности Жан Поля, Даниэль воткнул в его ногу шило, бабушка Анна сморщилась, будто от собственной боли, Патриция привстала… Жан Поль широко улыбнулся и радостно сказал «Вагу-Вагу». Эмильен вытащил вещи из тазика Патриции.

—А это что такое?—спросил Эмильен: в его руках была книга. Возникла пауза: сплошная тишина, наполненная ужасом. Жан Поль привстал в кресле, он открыл и закрыл рот. Даниэль посадил его на место.

—Внученька, ты же это на развалинах в соседнем доме нашла, в том, который на прошлой неделе разбомбили? —осторожно подсказала бабушка Анна, её руки дрожали, она уронила пепел с сигары себе на блузку.

—Не скажу,—сказала Патриция и заливисто рассмеялась,—Вы такие смешные, книжку испугались.

—Отлично, ты нашла книгу и забыла где нашла, потому, что ты маленькая, ведь тебе всего шесть лет,—сказал Эмильен и взял книгу.

—Это моя книга, она от мамы. Не забирайте пожалуйста,—проговорила Патриция дрожащим голосом.

—Сядь на место: ты парализован. А не то на войну отправлю,—прошептал Даниэль Жану Полю, который снова было привстал от удивления.

—Не ходи на развалины больше,—сказал Эмильен Патриции, неловким голосом. Он махнул Даниэлю и вышел из дома. Он не услышал слова Патриции. Вернее, он сделал вид, что не услышал слова Патриции. Забрав книгу. На которой было написано : «Достоевский Ф. М. «Преступление и наказание»

—Ушли? —спросил Жан Поль.

—Ушли,—сказала бабушка Анна. С облегчением. Счастливая. Обняла внучку Петру. Она вспомнила, как была счастлива, сбежав от дальнобойщика, которого избила молотком, за попытку засунуть руки под её одежду.

—Господи, больно-то как! Сволочи! Зачем шилом-то?—простонал дедушка Жан Поль.

—Заткнись, никчёмный. Зачем вставал в инвалидном кресле? Они могли тебя на фронт отправить, а сделали вид, что не заметили,—сказала бабушка Анна.

—А дяди прочитают книжку и вернут?—спросила Патриция.

—Забудь. Книжек не бывает. Они есть только у «запрещённых», потому, что у них бардак с бедностью и они не носят очки,—ответила бабушка Анна.

—Значит, когда мы победим «запрещённых», мы заберём у них все книги и у нас будет их много?— спросила Патриция радостно.

—Если мы победим, то мы уничтожим все их книги... Надеюсь мы не победим,—пробормотал чуть слышно дедушка Жан Поль.

—Я ведь всё слышу. Ты чего, старый, самостоятельно думаешь вдруг? Вырос что-ли?— строго проворчала бабушка Анна.

—Деда, а давай сбежим к «запрещённым» я люблю бардак, —воскликнула Патриция и радостно подбросила вверх старую одежду.

—Давай,—по заговорщицки сказал дедушка Жан Поль,—бабушке снотворного подсыплем и сбежим.

—Я тебе подсыплю! Никчемный! А кто тебя беречь будет? Ты —самый старый дед на районе. Остальных давно изъяли на войну, а ты живой. Думаешь это само собой? Думаешь я тут не при чём?—бабушка Анна говорила торопливо, с какой-то сокровенной обидой и многолетней усталостью,—Только подумала, что ты вырос, а нет. Опять, как маленький. Господи… Эээх. Так и не поживу со взрослым мужиком. Ээээх.

Бабушка Анна махнула рукой и заплакала. К ней подошла Патриция. Обняла. Сказала:

—А ты не плачь, дедушка пошутил: мы тебя с собой возьмём, будешь дедушку беречь, пока не повзрослеет.

Восьмой район

Даниэль и Эмильен залезли в огромный бронированный броневик жандармерии и поехали по уставшему восьмому району Парижа. Какие-то дома были пусты, в других играла музыка и из окон выглядывали вооруженные арабы. В центре района, располагался зелёный, с лягушками пруд—возникший из-за прошлогоднего попадания гиперзвуковой ракеты «запрещённых». Домов, населённых разрешёнными гражданами было не больше десяти.

Они ехали минуты три, Даниэль отслеживал возможные источники опасности, Эмильен изучал книгу, гладил кончиками пальцев, нюхал.

—Обули, как маленьких. Не верится, что испанцы за неё заплатят почти полмиллиона франков… Нас точно не обманут?— спросил он. Даниэль не ответил. Поджал губы. Эмильен поцеловал страницы книги. Представил, что сбежит от куда-нибудь от незапрещённой действительности.