Тайна третьей планеты
Посвящается детям, рожденным на планете Земля. Всем Мира, всем добра. Всех с летом.
Посвящается детям, рожденным на планете Земля. Всем Мира, всем добра. Всех с летом.
Всем здравствуйте. Помогите вспомнить фантастический роман, читал в конце 90-х - начале 00-х. Начинается в Америке, там борьба с экологией победила, все ездят на водородных машинах. ГГ девушка, в пику всем гоняет на раритетном бензиновом БМВ и работает космопилотом. Над ней проводят генетический эксперимент и вживляют ей гены каких-то инопланетных животинок. В результате интриги, борьба разведок за такой ценный объект. Её спасает резидент русской разведки, у них любовь и барышню переправляют в Россию, которая прям нормально себя чувствует, процветает и осваивает космос. А, ну и русские бросили пить, водка теперь безалкогольная.
— Он послал вас на верную смерть, — громко и четко произнес Борис Валентинович, не отрывая глаз от сельской дороги. — Я собственными ушами слышал разговор автоматчиков на станции Гыркино.
Машина мчалась в сторону Ерелино, сзади нее поднималось облако пыли.
— Вы были в Гыркино? Но зачем? — удивился Сашка. — Мы сделали всё, как договаривались. Волосы Маши смотрителя устроили, и украшение тоже забрал.
— Мы вас искали, — влез в разговор Сережа. — Нужна ваша помощь.
— Помощь? — Братья переглянулись. — В чем?
— На станцию напали грабители и удерживают ее, — ответил Сергей, развернувшись к заднему сидению. — Они ограбили всех выживших бродяг и выгнали.
— Выгнали... Не убили, а выгнали... Я правильно услышал? — спросил Сашка.
— Ну да, вроде все живы, насколько нам известно, — не понимая подвоха, ответил Сережа.
— И что ты хочешь, чтобы мы сделали? — продолжил интересоваться близнец. — Дай-ка угадаю, у нас есть автоматы, и мы должны их убить?
Сережа промолчал.
— А ваше где оружие? — вступился Пашка. — Когда в последний раз мы виделись, при вас, помнится, ружье было, винтовка и пистолет. Ясно... Оружие у головорезов.
Мужчины проехали молча несколько минут. Сережа вертел в руках карту и показывал рукой, где и когда нужно повернуть.
— Мы вам жизнь спасли, — сказал вдруг уверенным голосом Борис Валентинович. — Второй раз, если не забыли.
— Зачем Сидоровичу отправлять нас на смерть? — сказал Сашка Пашке. — Мы же со всеми заданиями справились, он мог просто не принять нас в свою охрану? Отобрал бы автоматы, обмундирование и приказал пинков надавать за дверью.
— Понятия не имею, — ответил Пашка и отвернулся к окну.
Друзья проехали молча еще несколько минут.
— Может, вы — последнее, что связывало его с убийством отца? — произнес Борис. — Возможно, новый смотритель изначально не хотел вас брать к себе, а просто использовал. Но вот что ему действительно нужно на той ферме — непонятно. Скорей всего, Сидорович пожелал одним выстрелом убить двух зайцев. Избавиться от вас и выпустить зомби из фермы. Но вот зачем? Что такого ценного в ней? В любом случае возвращаться на станцию Гыркино вам нельзя. Шеф вас приговорил и считает мертвыми. Это билет в новую жизнь, не упустите шанс начать всё сначала.
— Мне кажется, я знаю, зачем ферма смотрителю, — перебил Пашка, повернулся к брату и скучным голосом продолжил: — В общем, когда мы открыли ворота и с испугу запрыгнули на них, мне кажется, я кое-что заметил.
— Ну что? Не тяни кота за эти, как их там, всё время забываю, — нетерпеливо произнес Сашка.
— За воротами то ли склад, то ли гараж, — продолжил близнец. — Сама ферма, видимо, дальше, за следующими воротами. Короче, стоит там прицеп, а в нем мотодрезина, вроде так называется. Я по телику раньше такие видел.
Борис Валентинович резко ударил по тормозам. УАЗик громко заскрипел и, хоть и не как вкопанный, но остановился.
— Как она выглядела, опиши, — встревоженно спросил водитель.
— Я видел ее всего лишь секунду, — призадумался Пашка. — Выглядит как самоделка, может, фермер увлекался. Четыре колеса, похожие, как у поезда. Рама, сидение и мотор, на бензопилу похож. Вроде всё.
— А прицеп? Какой он? — не успокаивался Борис Валентинович. — Обычный?
— Ой, я в них не разбираюсь, прицеп как прицеп, — махнул рукой Пашка.
— Ну, с такими легковые машины ездят, да? — уточнил водитель.
— Да, только он как бы длиннее раза в два.
Водитель выпрыгнул из машины, забежал сзади, нагнувшись, что-то разглядывал и вернулся обратно.
— У нас стоит фаркоп, смекаешь, к чему я? — улыбнувшись, сказал наставник Сереже. — Только он может не подойти.
— Зачем нам дрезина? — не понимая спросил Сергей.
— Как это зачем? — Борис начал заикаться от волнения. — Затем же, зачем и Сидоровичу. Это совсем другой уровень. Она откроет нам большие возможности. Можно будет возить товар с одной станции на другую, смекаешь?
— Смекаю, — грустным голосом ответил Сережа. — А еще смекаю, что нас грохнут из-за нее.
— Дрезину всегда можно продать, — настаивал Борис Валентинович. — Огромных ресурсов стоит. Это тебе не банка тушёнки. Ну что, едем? — Борис обернулся назад и повторил вопрос близнецам: — Вы как в деле?
— Нам уже без разницы, — хором сказали братья и одновременно, будто сговариваясь, махнули рукой. — Вы хоть не хотите нас убить.
Борис выкрутил руль влево до отказа и включил первую передачу. Машина развернулась и поехала назад к фермам.
***
В окно на кухне постучали.
— И померещится же мне, — улыбнулась Ю.
— Да нет, я тоже слышала, — обеспокоенным голосом ответила Маша.
Ю вскочила с кровати.
— Дожили, покойники научились в окна стучать.
Девушка подняла с пола левой рукой свой рюкзак, а в правую взяла небольшие вилы с короткой деревянной ручкой, которые нашла в сенях.
В окно снова постучали.
— Тише, я сама посмотрю, — скомандовала Мария. — Оставайся пока тут.
Маша тихонько приоткрыла дверь на кухню, легла на пол и по-пластунски поползла к окну. Добравшись, девушка села на корточки и, уцепившись за подоконник руками, начала медленно поднимать голову.
— Что?! — удивленно воскликнула Маша. — Но как?
Мария встала полностью на ноги и, осмотревшись в окно, нет ли поблизости зомбарей, показала пальцем в сторону двери.
Ю вошла на кухню и в недоумении спросила:
— Ты что, кукушкой тронулась? С покойниками начала болтать?
Ничего не ответив, Маша побежала в сени к входной двери и принялась с силой вытаскивать заклинивший черенок от швабры.
— Давай быстрей, они уже близко, — послышался голос по ту сторону двери.
— Помоги же, что стоишь как статуя? — кряхтя сказала Маша.
Ю подошла быстрыми шагами, дернула дверь на себя, засов освободился, и Маша легко его вынула.
Дверь открылась, на пороге стоял Крантик, а на крыльцо уже поднимался зомби.
Мальчик открыл рот и что-то хотел произнести, но Мария не дала ему это сделать. Взяла за шиворот, втащила в дом и захлопнула дверь. Ю ловким движением вставила деревянный черенок на место.
— Как ты узнал, в каком мы доме? — поинтересовалась Ю.
— Да погоди ты, парень голоден, — перебила Маша и повела Крантика за руку на кухню. — Давай тебе супа заварим, у нас осталось немного воды.
— Воды? — переспросил Грант. — Я взял с собой воды, подумал, вы захотите пить.
В руке парня был черный целлофановый пакет, в таких обычно до эпидемии выбрасывали мусор. Ручек у него не было, и мальчик просто намотал конец на кисть. Крантик достал полную полторашку и поставил на стол.
— Не кипяченая с пруда, — довольным голосом ответил парень.
— Садись за стол, у нас есть газ, представляешь, — радостно произнесла Маша. — Сейчас заварим тебе пакетик, поди, со вчерашнего дня ничего не ел?
Ю взяла со стола полторашку, открутила пробку, понюхала, открыла рот и хотела было сделать глоток. Но, увидев гневное выражение лица Маши и позу «руки в боки», которую девушка моментально приняла, тут же передумала и поставила воду на место.
— Так как же ты нас нашел? — повторила вопрос Маша.
— Мы топили для вас баню, — начал рассказ Грант. — Игорь Маркович хотел встретить вас с сюрпризом, дескать, придете уставшие с ходки, а тут горячая вода. Здорово же? И тут раздался дикий визг со стороны деревни. Маркович сказал, что вам хана и нужно идти выручать. Вот, собственно, мы и здесь.
— Спасители вы наши, — ухмыльнулась Ю.
— «Мы»? Игорь Маркович тоже здесь? — Маша оторвала край пакетика с сухим супом и высыпала в большую тарелку.
— Конечно, он меня одного не отпустил, — радостно ответил парень, прищурив один глаз от предвкушения. — У забора сидит в кустах, у него план.
— Какой еще? — удивилась девушка, налила в тарелку кипятка из маленького алюминиевого ковшика.
— Нашли мы вас практически сразу, — продолжил мальчик. — Первый дом отпадает, сказал дядя Гоша, второй давно заброшен, а третий — то, что нам нужно. Окно запотевшее вас выдало.
— План-то какой? — не удержалась Ю.
— Я подаю сигнал — зажженная спичка перед окном. У Игоря Марковича петарда есть, не знаю откуда, говорит, у хулиганов отнял. Так вот, взрывает он ее по сигналу в стороне от дома, и зомбаки все идут туда. А мы, соответственно, даем деру отсюда.
— Хмм... — призадумалась Маша. — Наверное, я поспешила с супом. Он же ждет, там сидит, глаз не сводит с окна.
— О, не переживай, — Крантик отложил ложку в сторону и взял тарелку двумя руками. — Я его сейчас мигом выпью.
— Он же горячий... — Маша подошла к окну и посмотрела вдаль, где предположительно должен был сидеть Карандаш.
— До Гыркино километров пять осталось, — всматривался в карту Сережа.
— Свернем, где договорились, — ответил Борис Валентинович, не отрывая взгляд от сельской дороги. — Спрячем машину в лесу, а сами на железную дорогу выйдем, километра за два до станции Гыркино.
Напарники решили не светить транспорт. Автомобиль, тем более такой, могли запросто отнять грабители, а то и убить за него. Одно только топливо в нем стоило прилично.
Проехав еще несколько минут, УАЗик свернул в обусловленном месте, пересек поле и въехал прямиком в лес через просеку, когда-то проделанную лесорубами.
Напарники остановили машину, осмотрелись вокруг и, заприметив неподалеку подходящего размера овраг, съехали в него.
— Наруби лапотника, — попросил наставник, вылезая из УАЗа. — Я видел топорик в багажнике. Замаскировать полностью все равно не удастся, зато будем чувствовать себя спокойней.
Борис вынул оба рюкзака. Покопавшись в своем, достал запасную майку и надел ее. Сережа, широко зевнув, поленился открыть заднюю дверь автомобиля и дотянулся до топора прямо через спинку заднего сидения. Сделать это оказалось куда сложнее, но, раз уж начал, пришлось завершать.
Через минут сорок напарники уже вышли к рельсам и двинулись в сторону станции.
— Она мне снится, — признался вдруг Сережа.
— Кто? — ответил Борис Валентинович, не оборачиваясь.
Наставник по обыкновению шел спереди.
— Маша, — добавил Сергей.
— Брат, это нормально, — улыбнулся мужчина. — Ты молодой, она красивая, трудно не влюбиться.
— Вы не поняли, — не дал договорить молодой человек. — Мне снится, будто мы женаты. Я прихожу с работы, а она встречает с горячим ужином. Еще снится квартира, домашние дела: я пылесошу пол, а она занимается стиркой. Как такое возможно, Борис Валентинович?
— Ну, знаешь ли, — ответил Борис и призадумался. — Человеческий мозг — сложная штука. А уж сны — совсем отдельная история. Я вот в молодости, было дело, выпивал по 2–3 дня, так потом такие сны снились, как наяву.
— Меня снова терзают сомнения, — продолжил Сережа. — Когда она в первый раз появилась на пороге станции Бякино, мое сердце тут же ёкнуло. Я был уверен, что видел Машу раньше и даже был знаком. Она же заявила, что в первый раз меня видит.
Борис Валентинович остановился, обернулся и принялся молча разглядывать лицо парня.
— Слушай, брат, мы же с тобой уже решили, — начал наставник. — Ты выглядишь лет на двадцать и чувствуешь себя на столько же. Значит, три года назад, когда началась зомби-эпидемия, тебе было семнадцать, а воспоминаниям, возможно, еще год. Какова вероятность, что ты был женат в столь юном возрасте?
Сережа ничего не ответил напарнику, и они двинулись молча дальше.
Пройдя еще минут пять, Сережа вслух пробормотал:
— А что, если мне не двадцать?
— Что, прости? — ответил Борис, не расслышав вопрос.
— Борис Валентинович, — уже громче повторил вопрос парень. — Я похож, например, на двадцатипятилетнего?
Мужчина вновь остановился и развернулся. Взял Сережу двумя руками за лицо и, тщательно рассмотрев, произнес: произнес:
— А знаешь, пожалуй, да. Тебе лет где-то в этом промежутке.
— И мы могли просто жить вместе, нерасписанные.
Борис развернулся, и напарники продолжили свой путь.
— Только не выдумай на нее давить, — произнес вдруг Борис Валентинович. — Так только спугнешь девушку. Это может оказаться только твоим бурным воображением, понимаешь? А если твои подозрения окажутся верны, значит, Маша для чего-то это делает. Возможно, чтобы уберечь от чего-то или от кого-то, от необдуманных поступков, в конце концов. Еще раз повторю: не говори с ней на эту тему, пока просто наблюдай. И если ты ошибся, то ничего страшного не произойдет.
Дальше до самой станции Гыркино напарники шли молча. Борис смотрел на камешки вокруг бетонных шпал, а Сережа — на пятки ботинок наставника с высокими берцами.
***
— Как думаешь, это они? — спросил Борис Валентинович, смотря на двух наёмников в камуфлированной форме, балаклавах и автоматах в руках. Автоматчики стояли у главного входа на станцию перед мешками с песком, сложенными друг на друга так, чтоб образовалась защитная стена.
— Понятия не имею, — ответил Сережа. — По росту вроде похожи. В любом случае, мы должны их узнать по голосу, или они сами к нам обратятся.
Напарники подошли к дверям станции, но охрана не обращала на них никакого внимания. Тогда Борис решил спросить сам:
— Приветствую порядочных выживших!
Автоматчики развернулись и, ничего не ответив, посмотрели на мужчину.
— Можно ли переночевать в данном убежище? — продолжил Борис, снял очки, прищурив глаза, якобы без них он плохо видит, протер об майку и надел обратно. — Уж сильно неохота на улице спать.
Автоматчики переглянулись, и один из них ответил басом:
— Новенькие, что ли?
— В первый раз в этих краях, проездом мы...
— Ха-ха-ха, не выдержал охранник с грубым голосом. — Проездом? На чем? На велосипеде, что ли?
— Действительно, не понимаю уже, что несу от усталости, — ответил Борис. — Ну так что? Можно зайти?
— А мы вас и не останавливали, — пробубнил второй охранник. — Если патроны есть, то милости просим. Накормят, напоят и спать уложат.
— Вот чего нет, того нет, — продолжил Борис. — Провизия есть, кое-какая тушенка там и консервированные овощи.
— Слушай, кого ты лечишь? — ответил тот, что с басом. — Мы твой пистолет срисовали еще на подходе. Поди, и патроны к нему в рюкзаке имеются. Хочешь, проверим?
— Не особо, — ответил Борис.
— Так как нам снять номер в вашей люксовой гостинице? — перебил Сережа, дабы вывести напарника из неловкой ситуации.
— Да очень просто, — ответил второй автоматчик. — Как заходите по центру, будет буфет. Справа будка стоит, в ней можно товар купить за патроны, цены зависят от калибра и состояния. Там же и койку снять можно. А вот слева стоит другая будка. В ней сможете вашу тушенку и прочее барахло обменять на патроны. Курс вам скажут. И да, чуть не забыл, без фокусов там, мы грубости не любим, — охранник поднял дуло автомата чуть выше.
Напарники открыли дверь и вошли в зал станции.
— Осмотрись пока, — тихо произнес Борис Валентинович. — Я за билетами на этот аттракцион.
Сережа прошел в левый зал ожидания, где располагались ряды лавок, и сел на одну из них.
Станция Гыркино была точно такая же, как и описывала ее Мария. Большая, высокая, окна с человеческий рост и буфет. В правом зале стояли двухъярусные кровати, а в левом — лавочки с удобными спинками. Точно такие же, как и на Бякино, только не по стенам, а в ряды. Сережа смотрел на выживших бродяг, пытаясь увидеть хоть одно знакомое лицо, когда-то посещавшее его убежище, но все были незнакомы. Двое охранников стояли со внутренней стороны выхода, и еще двое у куда-то ведущей двери, скорей всего, в жилище того самого нового смотрителя Сидоровича. Сережа смотрел на автоматчиков и думал, узнали Сашка с Пашкой его или нет. Потому как, если узнали, то они не могут к нему вот так вот просто подойти, как к друзьям.
— Ну что, не видно наших гавриков? — спросил Борис, незаметно подойдя, что Сережа даже вздрогнул.
— Нет, я не уверен, но, по-моему, эти у дверей тоже не они, — ответил Сергей.
— Интересно, где же тогда они? — Борис Валентинович осмотрелся по сторонам и тихо пригласил напарника посмотреть их койки.
Мужчины прошли в соседний зал и нашли свою двухъярусную кровать.
— Ты уж извини, братец, — наставник поставил свой рюкзак на матрас. — Сегодня по старшинству моя койка нижняя. Годы уже не те, лазить, да и свалиться ночью боюсь. Слушай, а ничего, цены у них вполне приемлемые. Можно будет в буфет перед сном сходить и пропустить чего покрепче. Ты как, а? Сто лет не отдыхал.
Продолжение следует...
И вот, с "контакта" прошло десять лет. Что это событие дало людям? Да в принципе ничего не дало, кроме чувства разочарования и собственного бессилия.
Ресурсы, технологии, власть, богатство? Все это как оказалось пыль в масштабе даже одной их собственной галактики, что уж говорить о других.
Люди оказались самой обычной отсталой и неразумной расой. Хотя, им обещали шанс, а значит есть надежда что что-то изменится после обещанного проекта "Репликация".
Однако, тысяча? Всего тысяча из многомиллиардного населения земли? И эта тысяча не военных, учёных или элит общества, а просто тысяча случайных людей??? Да уж, это не шанс, а скорее издевка.
Конечно же, сама человеческая натура не терпит того, чтобы сидеть и ждать. Ждать неизвестно чего и непонятно сколько. Все мировые сверхдержавы с целью хотя бы попытаться увеличить шансы человечества, создали учебные центры для всех желающих где давали подготовку в военном деле, науках и азах выживания каждому желающему уже через год после "контакта".
Но, человеческая натура, жадность, глупость и страх того что люди прошедшие подготовку, став новой, лучшей версией себя захотят и попробуют изменить мир вокруг уже сегодня и сейчас, привели к тому что программа обучения была закрыта, а сами учебные центры уничтожены спустя 3 года после начала своей работы.
Забегая вперёд, скажу что люди действительно получили шанс и даже сумели им воспользоваться войдя по итогу в МГАР. И, позвольте представиться меня зовут Иван и впереди вас ждет моя история. История участника проекта "Репликация".
Хорошая, плохая, добрая или нет…судить не мне. Я скорее буду просто рассказчик, что поделится историей о том что же такое проект “Репликация”.
Девушки притаились. По доскам потолка действительно кто-то ходил. Шаги эти были медленные и очень тихие.
— Сваливаем? — шепотом спросила Маша у подруги ее мнение.
В ответ Ю лишь пожала плечами.
— Мы не можем прийти с пустыми руками, — продолжила шептать Маша. — Скорей всего там полусонный зомбарь, давно не жравший плоти, от этого и обессиленный.
— Я много раз видела, как такие вот полусонные начинали бежать, как спринтеры, лишь почуяв человека, — очень тихо ответила Ю. — Если б со мной была моя винтовка, я бы двумя руками голосовала за то, чтобы остаться. У меня даже ножа нормального нет. Или ты предлагаешь пошинковать его голову, как капусту, вот этим топориком? — Ю показала топор.
— Почему он только сейчас проснулся? — удивилась Маша.
— Уговорила, идем спросим, — улыбнулась Ю. — Только ты впереди идешь со своим тесаком.
Напарницы тихо на цыпочках пытались выйти из комнаты, но половицы предательски скрипели.
— Зараза, они же не скрипели раньше, — нервно выругалась Ю.
— Ты просто не придавала этому значения, — ответила Мария.
Девушки вышли и аккуратно прикрыли за собой дверь. Маша вступила одной ногой на ступень лестницы, ведущей на чердак, желая проверить, не скрипит ли она. Лестница выглядела крепко и надежно. Ступени из толстых досок, и даже перила имелись вполне качественные. На чердак будто поднимались, если не каждый день, то очень часто.
Маша крепко сжала тесак в руке и, стиснув зубы, чтобы случайно от испуга не завизжать на всю деревню, сделала несколько шагов вверх.
Голова девушки уже находилась на уровне пола чердака, и она поднялась еще на одну ступень. Мария была готова в любой момент броситься из дома, но, увидев что-то на втором этаже, не смогла сдержать слез. Они градом потекли у девушки бесконтрольно и молча.
Напарницы переглянулись, и Ю, кивнув, знаком спросила, что там происходит.
Маша махом руки позвала к себе, и Ю тоже поднялась по лестнице.
Обычно на чердаках деревенских домов сушат лук или чеснок. Хранят старые ненужные вещи, которые жалко выбросить, думая, что когда-нибудь они пригодятся. Конечно, эти вещи никогда не понадобятся, а если вдруг и становятся нужны, то про них просто-напросто все забывали. Но на этом чердаке было чисто и комфортно. Кто-то лазил сюда отдыхать. Возможно, чтобы вздремнуть после вкусного и плотного обеда. Или просто побыть в одиночестве. А еще в таких глухих и непроездных деревнях, как правило, очень плохо и точечно ловил мобильный интернет. Люди в прямом смысле лазили на деревья как можно выше, чтобы скачать на вечер себе какой-нибудь фильм. И вот на таком чердаке вполне серьезно этот интернет мог запросто ловить сигнал от вышки.
Маленькое квадратное окошко размером с форточку вело на центр деревни. Видимо, для того, чтобы подглядывать за кем-нибудь. Слева диван, как его туда закорячили, непонятно. Справа стол и стул. А самое главное, возле этого маленького окна стоял маленький мальчик лет шести или семи на вид и, не переставая, тихонько хрюкал.
Лицо и руки его были тёмно-синего цвета, а глаза уже почти выпадали из орбит. Рубашка, шортики и сандалики. Малыш стоял лицом к девушкам, затем развернулся и принялся смотреть в окно, будто кого-то ждет или высматривает среди толпы таких же темно-синих покойников.
На лице Ю тоже показались слезы, она дернула подружку за рукав и спустилась вниз. Маша опомнилась и, послушав напарницу, также спустилась по лестнице.
— Мы не можем его так оставить, — произнесла Маша дрожащим голосом, когда девушки вернулись в комнату.
— Кто же его укусил? — спросила Ю и села на одну из кроватей, убрав листы железа к печи. — Может, в доме еще кто-то есть?
— Не думаю, — ответила напарница и присела рядом. — Мы бы уже знали об этом. Помнишь следы у крыльца? Скорее всего, мальчика ранили снаружи, и он побежал домой. Следы засохшей крови — это его, гнили — того, кто его догонял. Если ты заметила, зомби всегда толкают дверь, клинит их, что ли? Эта дверь открывается наружу, вот и не смог покойник попасть внутрь. Мы должны помочь малышу и успокоить его голод.
— Только не я, — голос Ю заметно задрожал. — Рука не поднимется, он же малой еще. Потом сниться мне будет по ночам. Мало проблем, еще одна.
— Хорошо, тогда это сделаю я, — Маша повернула голову к подруге. — И если что-то вдруг пойдет не так, ты его подержишь... Ну или... Завершишь начатое.
Подружки просидели молча какое-то время.
— Хорошо, — произнесла вдруг Ю.
Мария еще минут пять собиралась мыслями. Девушка всё это время накручивала себя в голове, что это сделать нужно. И плохо не то, что они убьют, а то, что оставят его страдать, возможно, навечно.
— Идем, — выдохнула Маша и резко встала с кровати.
Девушки, немедля, поднялись по лестнице и тихими шагами подошли к мальчишке. Маша замахнулась тесаком и...
Хрип и хрюканье парнишки вдруг изменились на дикий визг. Такой громкий, что терпеть его не было сил, и девушки машинально закрыли уши руками. Визг громче сирены раздался на всю деревню, возможно, и дальше. Люди визжать так точно не могут. потом он перешел на какой-то свист, затем снова на визг.
Прошло какое-то время, пока девушки опомнились. Голова трещала от боли. Маша вновь замахнулась тесаком. Мальчик, не переставая издавать мучительные звуки, набросился на нее и, вцепившись в лямки рюкзака, тянулся гнилым ртом к ее шее.
Ю схватила его за рубашку, та тут же порвалась. Тогда девушка, переборов свое отвращение, схватила свистуна за подмышки и оттащила в сторону, пнув ногой по рукам, чтобы тот отпустил рюкзак. Через мгновение Мария вскочила и, сплюнув в сторону, одним движением отрубила голову тесаком.
Визг тут же прекратился. Ю упала на колени, и ее начало сильно рвать.
— Вставай, дуреха, — пыталась растормошить напарницу Маша. — Сейчас тут соберутся все зомби этой деревни. Он же их звал, не поняла, что ли? А, черт!
Маша, поняв, что времени нет, кинулась к лестнице, спрыгнула по ней к незапертой двери и потянула ручку на себя. Затем, быстренько оглядевшись, схватила стоящую в углу швабру, перевернула и вставила черенок в эту самую ручку, уперев в оба дверных косяка.
Ю немного придя в себя, тоже спустилась и, увидев сидящую на полу Машу и швабру вместо запора, пошла в комнату и посмотрела в окно.
— Идут? — с надеждой в голосе спросила Мария.
— Ковыляют, — ответила Ю. — Калитка открыта, а они в забор уперлись. Скоро его сломают.
— Так может, рванем? А? Успеем выскочить? — Маша встала и приготовилась отпереть дверь.
— Можно попробовать, — Ю отошла от окна.
Девушка взялась руками за швабру, и в этот момент снаружи кто-то начал толкать и тормошить дверь.
— Что? — виновато произнесла Ю. — Значит, они с другой стороны как-то пришли. Ладно, не дергайся. Могло быть и хуже. На этого крикушу среагировали только те зомби, что были тут рядом. Остальные так и ходят, слюни пускают. Подождем, и эти успокоятся, возможно, придётся переночевать. Давай лучше подумаем, как укрепить вход, тут, кстати, еще один, если помнишь.
***
Крантик принес еще одно ведро воды с пруда, протянул Игорю Марковичу. Мужичок взял его за ручку и вылил в бак железного котла в постирочной. Карандаш тщательно все осмотрел, покрутил ручку сливного крана и вынес вердикт:
— Вроде нигде не течет! Представляешь, Грантик, наши добытчицы придут уставшие, а у нас тут баня натоплена.
— Воды-то хватит, Игорь Маркович? — спросил парень.
— В котел достаточно, но надо еще наполнить эту бочку, — ответил Карандаш, поправляя штаны. — Это я уже сам дотаскаю, а ты, пожалуйста, займись дровами и можешь начинать топить печь. У тебя это очень хорошо получается, молодой человек. Эх, жалко, камней нет, но ведь просто помыться горячей водой — это тоже здорово.
Со стороны деревни раздался жуткий визг...
Продолжение следует...
Через три тысячи шестьсот сорок лет, два месяца и четыре дня Элли прибыла в звездную систему, где, по данным цивилизации Мелкого Гарри, должна находиться одна из планет, похожих на Землю.
Из хроно-капсул вышли все, кроме Маши. Планету вычислили тем же способом, что и Мелкого Гарри – Элли по навигационной карте нашла ее орбиту, а потом сделала несколько фото неба в области орбиты с разницей в час. То, что на этой планете есть жизнь, стало понятно, как только планету удалось разглядеть в видимом диапазоне, потому что выглядела она ярким зеленым пятном на фоне черного космоса. Никто из четверых людей не скрывал радость, глядя сквозь стену Элли на медленно увеличивающийся зеленый шар.
- Не обманул нас иноземный интернет! – воскликнул Васечкин.
Юра на ходу разработал небольшой план действий – как безопасно прилететь на незнакомую планету. Навигационные данные Элли были сильно устаревшие, и если в них сказано, что разумной жизни на какой-либо планете нет, то это утверждение справедливо для далекого прошлого, а сейчас, спустя более чем семнадцать тысяч лет, тут могут жить высокоинтеллектуальные технологически развитые создания, в том числе и обладающие технологиями перемещения и ведения боевых действий в подпространстве, как это было в окрестностях Мелкого Гарри.
Итак, план Юры, слепленный только что…
Первое:
Всегда есть шанс, что на планете идет война и твой корабль могут сбить, приняв неопознанное летающее средство за врага. Лучше заранее издалека заявить о себе, послав электромагнитный сигнал. Если цивилизация даст ответ, то далее действовать по ситуации, и на этом, собственно, планирование заканчивается, ведь планировать варианты ответов существ, эволюционировавших в другой звездной системе, Юра считал бессмысленным. Если ответа нет, то следует…
- Если они ответят, а мы не сможем понять их язык, и они начнут по нам стрелять? Что тогда? – спросил Димка.
- Тогда… эм… - Юра задумался, - я… не знаю.
…пункт два:
Визуальное наблюдение ночной стороны планеты с высоты в несколько сотен километров в поисках огней городов. Если найдутся города, то подлететь к городу в подпространстве и незаметно изучить его. Понять, каков уровень развития местных существ, а далее - по ситуации. Если городов нет, то кружить над поверхностью планеты на высоте в несколько десятков метров, чтоб хотя бы примерно понять классификацию местной жизни – какие есть на планете типы и классы живых организмов, и насколько эти организмы могут быть опасны для человека. Если никого не удается обнаружить, то…
- Если тут живут злые первобытные существа? – спросил мальчик, - Каннибалы! Что тогда делать?
- Я не знаю, - ответил Юра.
Пункт три:
Погрузиться под воду.
- А если окажется, что разумная жизнь тут под водой? – спросил Дима.
- Ну… - Юра задумался и хотел уже было ответить…
- Если они под водой нас атакуют? – продолжил мальчик, - мы же не можем им глубоко под воду послать сигнал и сказать, чтоб они нас не трогали.
- Эм… Тогда…
- Если они подводные и злые, и у них есть технологии подпространства? Мы не спасемся от них в подпространстве.
- Я не знаю, - Юра махнул рукой на паренька.
- Кстати, - вмешался Васечкин, - возможно, что на некоторых планетах существа эволюционировали именно под водой и там пришли к разуму.
- Где вы тут воду видите? – спросила Катя.
Планеты была полностью покрыта густой зеленой растительностью.
- Может, на другой стороне есть, - сказал Юра.
- А может вообще не быть воды? – спросил Димка.
- Если есть растения и состав воздуха как на Земле, значит должна быть вода, - ответил Юра.
- Облака есть, – сказал Дима, - вон даже туча. Красивая планета. Зеленая вся.
- Есть испарения, значит есть вода на поверхности, - сказал Гречкин.
Элли непрерывно отправляла сигналы на всех возможных частотах в сторону Гриндэя, такое название планете придумал Димка. Ответа не было. Юра приказал уйти в подпространство. Элли зависла в двухстах километрах от поверхности. Отсюда, в зеленой густоте, стали видны мелкие голубые вкрапления, похожие на озера. Рек, морей и океанов на видимой в данный момент части планеты не было. Как и не было пустынь, снежных шапок и даже гор. Ничего кроме зелени с редкими голубыми пятнышками.
- Может планета вся быть покрыта растениями? – спросил Дима.
- Если температура везде положительная, то почему нет? – произнес Гречкин.
- Даже на северном и южном полюсе?
- Наверное, - Юра пожал плечами, - был бы я астроклиматолог, я бы тебе рассказал, как оно может быть, а как нет.
- Если мы видим, что вся планета покрыта растениями, значит такое может быть, - сказал Васечкин, - теперь это факт.
- Даже оставаясь в положительной зоне, температура на полюсах должна быть сильно ниже, чем на экваторе, - рассуждала Катя, - а значит, и растительность на полюсах и на экваторе должна хоть как-то отличаться. А тут все одинаково. Это получается, что в любой точке поверхности планеты одинаковый климат – одинаковая температур и влажность.
- Я согласен, что обычно на планетах и спутниках на полюсах холоднее, - сказал Васечкин, - но тут можно предположить, что потоки теплого ветра расходятся от экватора к полюсам и тем самым уравнивают температуру по всей поверхности.
Элли, оставаясь в подпространстве на высоте двести километров, полетела вокруг планеты. На ночной стороне не было ни одного источника света. Рассмотреть с такой высоты водные объекты было невозможно из-за тьмы, но людям показалось, что вся поверхность Гриндэя однородна. Они вернулись на дневную сторону. Юра приказал опуститься до высоты сто метров.
По мере приближения к поверхности текстура зеленого покрова из однотонной гладкой превращалась во все более шероховатую и ребристую. Оттенки зеленого менялись в зависимости от наклона рельефа. Высоких скал на планете не было, но поросшие растительностью пологие холмы возвышались повсюду и отбрасывали тени. Вскоре стало видно, что все растения - это не деревья, а что-то наподобие кустов, не имеющих центрального ствола. Элли продолжила медленно опускаться. Когда она остановилась на отметке в сто метров, ни у кого не было сомнений, что Гриндэй покрыт густым травянистым покровом. Юра приказал приземлиться.
- Какой высоты эта трава? – спросил Дима.
- Сейчас узнаем, - ответил Юра.
- А если на нас оттуда что-нибудь выпрыгнет?
- Мы в подпространстве, - напомнил Гречкин
Огромный травяной океан покрывал всю поверхность планеты. Высота травы была чуть более трех метров, а ширина листа составляла двадцать сантиметров. Словно огромные лезвия мечей торчали эти жесткие листки из грунта, напоминавшего Земной перегной. Корабль нырнул в тень травянистого покрова и остановился в метре от грунтовой поверхности. Сквозь огромные листья видно было недалеко, но точно неясно на сколько. Казалось, метров на тридцать-сорок видно, а дальше все сливалось в единую зеленую стену.
- Полетели вперед со скоростью пятьдесят километров в час, - сказал Юра.
- Слушаюсь.
Травяные стебли, похожие на листки осоки, проносились мимо, рябили, мельтешили перед глазами. Спустя пару минут Юра приказал Элли подняться над травой. Корабль взмыл вверх и замер над слегка покачивающимися на ветру остриями листков.
- Элли, выйди из подпространства.
- Слушаюсь.
Гравитация Гриндэя притянула людей к полу.
- Какой состав атмосферы? – спросил Гречкин.
- Восемьдесят процентов азота, девятнадцать процентов кислорода. Десятые доли процента – углекислый газ, пары воды и аргон.
- Какая температура воздуха?
- Девятнадцать градусов по Цельсию.
Юра подошел к двери.
- Открой.
Дверь растворилась, и каюта тут же наполнилась запахом свежескошенной травы и леса послед дождя. Гречкин лег на живот, высунулся из корабля и коснулся рукой зеленого листка с капельками росы на нем.
- Плотная и острая по краям, - произнес он, оторвал кусок и залез в корабль. Васечкин прикоснулся к листку. Димка высунулся и тоже сорвал себе кусок.
- Подобная флора должна содержать в себе невероятно богатую фауну, - сказала Катя.
- Да, в этой траве должна кишеть жизнь, - сказал Гречкин, - Элли, давай в подпространство и полетели в метре от поверхности. Скорость… километров двадцать.
- Как скажешь.
Стебли гигантской осоки обтекали корпус Элли, вернее сказать – пространство, в котором находились стебли гигантской осоки, обтекало корпус Элли, потому как сами стебли, все же, не касались корабля, и даже не ощущали его присутствие. Элли летела вперед, стелясь по грунту, то взмывая вверх вместе с поверхностью, если та вздымалась холмом, то опускаясь также вместе с поверхностью, и при этом не возвышаясь над уровнем травы.
Несколько раз они останавливались, выходили из подпространства и, не высовываясь из корабля, приглядывались к грунту в надежде увидеть хоть какой-нибудь живой организм – жука, муравья, червя или еще кого подобного существам, жившим в Земных влажных лесах.
Элли в очередной раз остановилась и вышла из подпространства. Юра решил вылезти из корабля. Он ступил на почву и огляделся. Вокруг было необычно тихо, как в мертвом лесу после пожара. Слышалось только еле уловимое шуршание травы, будто стебли переговаривались между собой, шептались, следя за чужаками, пришедшими без спроса в их мир. Юра замер. Всматривался в зеленую пелену и вслушивался в голоса травы. Ему показалось, что шорох этот имеет разное звучание – то выше, то ниже, то будто кто-то произносит неразборчивые слоги, то снова шипит однотонно.
- Никого, - Васечкин нарушил молчание, - крупное животное и на Земле сложно было где-то встретить, но мелочь всякая должна же быть. Птицы, белки…
- Если также лететь в Сибири, то тоже никого не будет на сотни километров, - сказала Катя, а потом поправила сама себя, - хотя с Сибирью, наверное, сравнивать не очень корректно. Тут все же другой климат. Располагающий к обилию различных живых организмов. Это больше похоже на тропики.
- И в тропиках на каждой ветке насекомые сидят, - сказал Димка.
- Н-да, - протянул Юра, - на каждой ветке… давайте слетаем к одному из озер. Посмотрим, что там.
В подпространство решили не уходить. Элли поднялась на триста метров.
- Давай вон к тому, – Гречкин указал на ближайший водоем, до которого было километров десять. Элли преодолела это расстояние за минуту, придавив свой экипаж к задней стенке при разгоне. Тормозила она плавнее, так что все смогли устоять на своих местах.
Элли зависла над озером четко посередине на все той же высоте в триста метров. Озеро имело овальную форму. Длинной оно было метров пятьсот и шириной метров сто. Лучи местной звезды переливались на водной глади.
Юра приказал спуститься и лететь вдоль побережья на высоте метр от воды со скоростью пять километров в час. Элли полетела над водой так, что трава ровной стеной тянулась слева в полуметре. Все, встав на четвереньки, рассматривали прибрежную зону. Из-за отсутствия водорослей, трясины, гнилых палок или стволов, которые обычно торчали возле берега Земных рек или озер, это озеро казалось искусственно созданным. Вскоре выяснилось, что береговая линия является крутым обрывом. Сквозь прозрачную воду было видно, как из этого уходящего на глубину обрыва торчит такая же трава, как и повсюду. Будто кто-то когда-то вдавил поверхность под озером внутрь планеты, от чего это озеро и образовалось. Ни птиц, ни лягушек, ни кузнечиков, ни стрекоз, ни различных мошек, никаких живых существ, разлетающихся или прыгающих в стороны от летящего вдоль берега корабля, не было. Это место казалось мертвым.
- Ну что? Пункт три? Под воду? – спросил Васечкин и встал.
К этому моменту они уже пролетели треть всего периметра озера.
- Да. Элли, опустись до дна.
- Слушаюсь.
Корабль плавно развернулся, отлетел от берега на десять метров и принялся погружаться. Вокруг все потемнело, и Элли включила свет. Опустившись на глубину тридцать семь метров, они добралась до ровного, поросшего травой дна. Проплыли почти все озеро вдоль, всматриваясь в поверхность между ростками, но везде была пустота. Юра дал команду всплыть.
Несколько часов они летали в траве и плавали в озерах, но так и не наткнулись ни на какую фауну. Жизнь на этой планете ограничивалась лишь одним видом травы. Гречкин приказал подняться на сотню метров.
***
Юра, как обычно, когда размышлял, ходил взад-вперед по кораблю, глядя себе под ноги. Васечкин сидел спиной к стенке. Димка с Катей разглядывали зеленую пустыню с высоты птичьего полета. Видно было километров на тридцать вокруг. Желтая звезда катилась к горизонту, и вытянутые тени холмов легли на это грандиозное безжизненное травяное поле.
- Нам подходит эта планета? - произнес Гречкин, - на первый взгляд да. Но где вся жизнь? Есть что-то, что не позволяет тут существовать жизни, кроме этой травы. Но что именно?
- Может эта трава - это какой-то сорняк, который вытеснил другие виды растений, - предположил Васечкин.
- Даже если и так, то где все насекомые и животные? – спросила Катя.
- Случилось какое-то вымирание, - сказал Саша.
- И что это за вымирание такое, в результате которого вымерла вся жизнь на планете, кроме одного вида травы? – спросил Юра. Вопрос его был конечно же риторический.
- Тогда… Может эта планета еще слишком молодая, чтоб на ней обитала развитая многоклеточная жизнь, - ответил Саша.
- Ну, кстати, да, - сказала Катя, - на Земле с момента появления простейших одноклеточных и до полноценной крупной флоры и фауны прошли миллиарды лет. Большую часть времени существования Земли на ней жили невидимые глазу организмы. Может и тут так. Но вот только эта трава не вписывается в такую модель.
- Я считаю, что тут есть что-то, что не позволяет зародиться или развиться жизни, - сказал Юра, - и это плохо. Потому что это означает, что и нас тут ждет смерть. Мы просто пока еще не поняли причину.
- Ты предлагаешь сразу улететь? – спросила Катя.
- Катя, разве я сейчас что-то предложил? Нет. Я думаю. Я пока не знаю, как поступить.
- А если вдруг окажется, что мы сможем тут жить, то как это будет выглядеть? – спросил Дима, - Мы будем строить дома из этой травы? А что мы будем есть? Элли так и будет нам дальше готовить? А если тут нет камней, то как строить большие города? Дороги? А если нет железа, то вообще ничего не сделать, ни компьютеров… ничего…
- Эх… Димка, Димка, - вдохнул Юра, - твои вопросы самые простые и одновременно самые сложные.
- Может, какая-то инфекция тут уничтожает все живое? – предположил Васечкин, - а траву эта инфекция не трогает. Может, сама трава является распространителем инфекции.
- Тогда нам скоро конец и нет смысла дальше рассуждать, - усмехнулся Юра.
- Вспышки на звезде? – предложила идею Катя.
- И только эта трава устойчива к излучению? – задумчиво произнес Гречкин, - нет. Не может быть так, что только один вид растений приспособился. Это интуитивно кажется неправильным. Если бы у растений выработался какой-нибудь механизм, позволяющий выдерживать звездные выбросы, то это бы проявилось у ряда видов, а не на одной этой траве. Да и на звездах типа Солнца не бывает таких вспышек, которые уничтожают все живое на планетах.
- Но есть какое-то условие, которое позволяет жить тут только одному виду, так? – спросил Васечкин.
- Так, - ответил Юра, - есть что-то в этой траве, что дает ей возможность не умереть, а все остальное умерло, хотя есть кислород, есть почва, есть вода, есть тепло.
- Я предлагаю поужинать и лечь спать, - сказала Катя, - как проснемся, продолжим исследовать это место.
- Да, я - за, - сказал Гречкин.
***
Спали на полу. Через шесть часов первым проснулся Димка. На улице было темно. У Гриндэя не было спутника, который мог давать хотя бы слабый отраженный свет, как давала Луна Земле, поэтому тьма тут была - хоть глаз коли. Зато звездное небо выглядело очень красиво. Сквозь прозрачный потолок корабля мальчик загляделся на полосу Млечного пути. Из-за отсутствия засветки от городов полоса эта была отчетливая, выглядящая, как сияющий туман. С Земли Дима такого ни разу не видел. Закончив любоваться, мальчик разбудил Юру, а Юра - Катю и Сашу. Ждать пока рассветет, чтоб продолжить исследовать Гриндэй, не было необходимости. Они быстро перекусили, и Юра приказал Элли лететь в сторону рассвета.
Через сорок минут разведывательного полета на высоте триста метров со скоростью тысяча километров в час из-за горизонта показалось что-то, напоминающее скалу. Непонятное сооружение, накренившись, торчало, словно гигантский осколок, вонзившийся в планету. Возвышалось это нечто приблизительно на двести метров над травой. Катя первая заметила “скалу” и подозвала команду.
- Как будто строение, – произнес Васечкин.
- Скорее, какой-то элемент рельефа, - предположил Юра.
Элли приближалась к неопознанному объекту. Теперь он стал больше похож по форме на огромный круизный лайнер, воткнутый носом в грунт. Цвет его был темно-коричневый. С расстояния в несколько сотен метров всем показалось, что это что-то металлическое и ржавое. Когда Элли подлетела практически вплотную к этой не иначе как рухляди, то объект стал ассоциироваться с ржавым корпусом космического корабля.
- Или корабль, или орбитальная станция, - сказал Юра.
- Этот корабль потерпел тут крушение? – спросил Дима.
- Вполне может быть, - ответил Юра.
- А почему он тогда закопан?
- Понятия не имею.
- Если б он потерпел крушение, он бы разлетелся на кусочки?
- Скорее всего.
- Значит, он приземлился мягко и остался тут?
- Я не знаю, Дима!
- Мы пытаемся оценить инопланетное сооружение исходя из Земных критериев, - сказал Васечкин, - по идее, это может быть что угодно.
- И судя по состоянию этой махины, находится она тут уже очень давно, - сказала Катя.
- Элли, уйди в подпространство и пролети эту штуку насквозь со скоростью пять километров в час, - приказал Гречкин.
- Слушаюсь.
Элли медленно вошла внутрь ржавой горы. Лучи звезды пронизывали этот гниющий каркас, поэтому в нем было светло. Различные изъеденные коррозией металлические формы проплывали перед глазами людей. Они завороженно рассматривали внутренние полости, которые когда-то вполне могли быть коридорами и каютами. Вскоре Элли вышла из тела огромного сооружения с другой стороны.
- Элли, ты можешь создать систему координат, чтоб мы дальше могли хоть примерно ориентироваться на этой планете? – спросил Юра.
- Как стемнеет, я создам по звездам условную систему координат.
- И внеси туда этот корабль.
- Чтоб его внести, мне придется быть в зоне прямой видимости с ним.
- Я думаю, что сегодня мы далеком не полетим, а будем прочесывать окрестности.
Элли несколько раз пролетела насквозь корабль на разных высотах. Ничего, кроме гнили, в нем не было.
Еще одно подобное сооружение заметил вдали Васечкин. Каркас в двадцати километрах лежал на грунте и из-за этого сразу не бросился в глаза. Элли подлетела к нему, и выяснилось, что эта конструкция в еще большей стадии коррозийного разложения. Второй корабль (хотя конечно же никто точно не мог знать, корабль это или нет, но люди условились называть их так) был настолько изъеден ржавчиной, что скорее напоминал гору мусора протяженностью сотню метров и возвышающуюся на пару десятков метров.
Они поднялись на пятьсот метров, чтоб осмотреться. Других подобных конструкций в траве не было.
Гречкин определил зону, в которой они будут подробно исследовать поверхность. С одной стороны зона ограничивалась заметно выделяющимся холмом высотой более пятидесяти метров, а с противоположной - вторым разрушенным кораблем. На линии, приблизительно посередине между холмом и вторым кораблем, находился первый корабль. Расстояние между холмом и вторым кораблем было тридцать пять километров (двадцать километров от второго корабля до первого корабля и пятнадцать километров от первого корабля до холма). Элли создала в своей навигационной системе виртуальную окружность, в которой тридцатипятикилометровая линия, идущая от второго корабля к холму, являлась диаметром. В этом круге они и начали вести поиски сами не зная чего.
Элли летала в траве кругами со скоростью тридцать километров в час, постепенно увеличивая радиус маршрута-круга. Она находилась в пространстве нашей вселенной. Люди сидели на полу и смотрели во все стороны. Так прошел весь световой день. Сутки на этой планете по факту длились тринадцать часов сорок шесть минут, хотя по данным цивилизации Мелкого Гарри они должны были длиться почти двадцать семь часов.
Когда на небе появились первые блеклые звезды, Элли сориентировалась по ним и начала создавать карту местности, куда пока что нанесла два разрушенных корабля, пятидесятиметровый холм и еще гряду холмов, находящуюся на горизонте. Больше никаких объектов в округе не было.
Элли поднялась на высоту двести метров. После ужина команда проголосовала за то, чтоб лечь спать на четыре часа. Накопившаяся за прошлые дни усталость все еще давала о себе знать. Спать не лег только Димка. Мальчик сидел возле носа корабля и рассматривал чужое небо. Но спустя час и его начало клонить в сон. Он лег на бок и закрыл глаза.
***
Элли разбудила команду. Завтракать не стали. Сегодня по плану были полеты на высоте тысяча метров в поисках каких-либо габаритных объектов, но случилось нечто невообразимое…
Гречкин смотрел в сторону холма, который вчера был для них одним из ориентиров, но вместо холма там было лишь плоское травяное поле. Юра несколько раз провел мысленно линию от второго корабля через первый корабль и устремил ее далее. Линия должна была проходить через холм. Но…
- Холм пропал, - сказал он спокойно.
- Что? – произнес Васечкин, потягиваясь.
- Нет холма, - Юра усмехнулся, но смешок его был не радостный, а нервный.
- Да, и правда, - сказал Катя, глядя в ту сторону, где еще вчера была возвышенность.
- Пропал, - тихо произнес Васечкин.
Ненадолго в каюте повисла тишина.
- Дима, ты ночью слышал какие-нибудь звуки? – спросил Гречкин.
- Нет.
- Через сколько после нас ты заснул?
- Я посидел, ну… может около часа, и тоже лег.
- Никто ничего не слышал? – Юра окинул команду взглядом.
Все отрицательно закачали головами.
- Элли, ты же вчера отметила на карте этот холм? – спросил Юра.
- Да.
- Долети до центра холма.
- Слушаюсь.
Корабль плавно поплыл по воздуху, так, что ускорение практически не ощущалось. Все молчали, потому что чтоб обсуждать что-либо, нужно иметь хоть какое-то мнение касаемо ситуации. Сейчас же ни у кого не было никаких версий. Даже подобрать правильные вопросы к сложившемуся происшествию было сложно. Но Димка все же произнес:
- А вдруг это был не холм?
- Не холм? А что тогда? – спросил Гречкин.
- Тролль!
- Что?
- По легендам тролли превращаются в горы. А потом горы обратно превращаются в троллей.
Никто Диме ничего на это не ответил.
- Мы на месте, - сказала Элли, - холм под нами.
- Элли, ты видишь холм? – спросил Гречкин.
- Нет.
- Ты не знаешь, куда он исчез?
- Нет.
- А вон та гряда никуда не делась, - Васечкин кивнул в сторону ряда холмов на горизонте.
- Элли, уйди в подпространство и опустись вниз в траву, - сказал Юра.
- Слушаюсь.
Как только Элли остановилась в метре от поверхности, все принялись внимательно рассматривать почву и траву. Но выглядело это место точно так же, как любое другое место на Гриндэе.
- Элли, выйди из подпространства и убери дверь.
- Выполняю.
Юра высунулся из корабля и дотянулся пальцами до грунта. Потом Гречкин сел и свесил одну ногу. Коснулся ей поверхности.
- Может не надо выходить? – сказала Катя.
Юра сошел с Элли и огляделся. Несколько раз слегка топнул ногой.
- Ничего не понимаю, - сказал он сам себе, - поверхность просто разгладилась.
Не обнаружив ничего на месте холма, они полетели дальше, как и планировали, на высоте тысяча метров искать что-то…
Уже через десять минут они наткнулись на еще один ржавый корабль, а долетев до него, увидели на горизонте еще четыре. Они подлетели к ним по очереди и поняли, что это все разные по размеру и форме устройства. Самый маленький был в длину метров сто, самый большой почти пятьсот. Также и степень их сохранности была разная – от кучи мусора, превратившегося чуть ли не в тлен, до более-менее пока еще прочной конструкции.
Элли висела на высоте триста метров.
Юра снова ходил туда-сюда по каюте, а вид его был мрачен.
- В разное время сюда прилетали разные корабли, - размышлял Гречкин, - далее случалось что-то, в результате чего они не могли улететь.
- Судя по сохранности металла, разница во времени прилета некоторых может достигать сотен лет, - предположил Васечкин.
- А то и тысяч лет, - сказал Юра, - откуда мы знаем, сколько могут сохраняться сплавы металлов, из которых они сделаны? Тем более, что пластиковых элементов мы не видим, значит пластик сгнил полностью, а пластик гниет долго, лет пятьсот точно, если не дольше.
- Как вам такая мысль, - начала Катя, - существа с разных планет в разное время обнаруживали планету в обитаемой зоне, на которой есть жизнь. Прилетали сюда и… что-то их убивало. Как раз это что-то и не позволяет развиться здесь жизни. Я предлагаю бежать отсюда.
- Подожди, - сказал Юра.
- Чего ждать? – возразила Катя, – смотри: есть факт, что все, кто сюда прилетал, погибали тут по неизвестной нам причине. Чем мы лучше и умнее их? Где экипажи этих кораблей? Куда делась вся жизнь на планете? Надо бежать пока не поздно.
- Во-первых, мы не уверены, что это корабли, - ответил Юра, - это лишь наша гипотеза.
- Это корабли, - уверенно сказала Катя.
- Во-вторых, - продолжил Юра, - даже если это и корабли, то не факт, что их экипаж погибал тут.
- А что это по-твоему? - усмехнулась Катя, - Планета-свалка кораблей? Это не имеет смысла. Зачем засорять пригодную планету металлолом, когда его можно просто выкинуть в космос или переработать.
Юра продолжал ходить взад-вперед. Руки он скрестил за спиной.
- Мне тоже не нравится это место, - сказал Дима.
- Я бы еще поисследовал, прежде чем принимать решение лететь дальше, - сказал Васечкин, - Катя рано делает такие далеко идущие выводы.
- Хорошо, ваши версии? - произнесла девушка.
- У меня нет версий, - сказал Юра, - я хочу понять, что это за место. А вдруг ты ошибаешься, и эта планета подойдет нам? Вдруг тут есть другая жизнь, просто мы пока ее не обнаружили?
- Во-во, - закивал головой Васечкин, - надо облететь эту планету вдоль и поперек.
- Планета приманивает сюда большие корабли, - сказала Катя, - а потом убивает их.
- Как планета может кого-то приманить? – спросил Юра.
- Создать на себе условия для жизни - это лучшая приманка.
- Нет, это звучит бессмысленно, - возразил Васечкин.
- Хорошо. Планета никого сюда не приманивает. Она, наоборот, хочет, чтоб тут никого не было, поэтому убивает всех, кто приходит.
- Планета не может что-то хотеть, - сказал Гречкин.
- Это метафора. Замени словосочетание “планета убивает” на словосочетание “неизвестная сила убивает”. Легче не становится.
- Катя… - Юра резко замолк, глядя вдаль на растущий холм. Бесшумно, на пустом месте в нескольких километрах от парящей Элли сейчас изменялся рельеф Гриндэя. Гора медленно вздымалась к небу.
- Ты чего? – спросила девушка.
- Смотрите! – Димка указал на вытягивающийся вверх холм.
Катя обернулась. Васечкин подскочил с пола и подошел к прозрачной стенке. Спустя несколько секунд движение рельефа прекратилось.
- Элли, ты видела это? – спросил Юра.
- Да.
- Подлети к этому холму в подпространстве.
- Слушаюсь.
Когда они оказались у подножия новообразованной горы, Гречкин приказал пролететь ее насквозь. Элли включила освещение. Войдя в гору, спустя несколько метров почвы, перед взором людей открылось нечто странное: все вокруг Элли было пронизано длинными волокнами диаметром несколько сантиметров. Казалось, она летит через аккуратно сложенные друг на друга тросы, расположенные горизонтально. Это напоминало волокна мышечной ткани, будто Элли вошла в плоть великана.
Свет из подпространства не мог попасть в пространство, но касался зоны, разграничивающей пространство и подпространство, и так же мог касаться поверхности объектов пространства, с которыми эта разграничивающая зона соприкасалась.
- Я думаю, эти веревки и меняют рельеф, - сказал Васечкин.
- Похоже на мышцы, - сказал Гречкин.
- Гриндэй — это живой кусок плоти? – спросила Катя.
- Ну… - Юра развел руками, - я вижу то же самое, что и ты. Это какие-то волокна, которые могут сокращаться и создавать или убирать холмы. Наверное.
- А если и правда, Гриндэй — это не планета, а живое существо? – спросил Димка.
- Организм размером с Землю? – усмехнулся Васечкин.
- Почему нет? – спросил Дима.
- Тогда это объясняет факт отсутствия тут другой жизни – иммунная система не позволяет. Иммунитет этого существа убивает все инородные тела.
Книга называется "Небо над моим домом" https://author.today/work/346336
Это третья часть трилогии " Закон всемирного тяготения".
Глава 1 / Глава 2 / Глава 3 / Глава 4 / Глава 5 / Глава 6 / Глава 7 / Глава 8 / Глава 9 / Глава 10 / Глава 11 / Глава 12 / Глава13
Если вам понравился роман, просто купите его на АТ, чтобы поблагодарить автора. https://author.today/work/306718
Фэнтези, тёмное фэнтези, роман
Проснулась Юлия от невыносимого желания справить малую нужду. Зря графиня после плотного ужина не озаботилась этим вопросом. В Храме всё ещё царил полумрак, а жуки размеренно гудели, создавая ореол таинственного волшебства, творившегося под сводами здания. Девушка подняла голову и с завистью посмотрела на Сабрину. Женщина сладко сопела, досматривая сны, чего Юлия, благодаря естественному позыву, оказалась лишена. Ну ничего, она быстро сбе́гает и вернётся, доспит.
Юлия спешно вскочила и удивилась: отчего-то болевшие мышцы и синяки почти не беспокоили графиню. Она оглянулась и, наконец, уставилась наверх. Эти жуки определённо творили магию. Самую простую, но действенную. Под их жужжание и магический свет быстрее восстанавливались силы и излечивались раны. Это хорошо, а то иначе, через несколько дней на графине живого места не останется, — столь интенсивны оказались два дня в плане борьбы за жизнь. Поэтому Юлия и взяла с собой отцовский меч. Мало ли что случится, пока она будет сидеть среди садовых кустиков…
Про сад тоже что-то говорили, но Юлия забыла уже. Поэтому сначала пошла в дверь направо, откуда пришла встречающая их Эльмонди-Лиза, но проход оказался закрыт. Затем графиня проверила вход налево и попала в короткий коридор с пятью новыми дверями. Дальняя как раз и вела в храмовый сад.
Сладкий запах цветов окружил и едва не одурманил девушку. Такого обилия чудесных ароматов она не знала и на замковом дворе, где мать выращивала цветы. Разнообразие местных растений поразило Юлию. Какие-то она узнавала: гарпты — ярко-алые и огромные, тенестаи — пышные и фиолетовые, тардинции — белые, светящиеся в темноте, карцонции — ядовитые, но светло-синие с безумным запахом, заставляющим девушек хотеть, а юношей желать, такионии — цветы знати, умирающие в руках простолюдинов, возможно, из-за выступающего на них пота. Другие цветы графиня никогда не видела. И они были прекрасны, и пахли столь восхитительно, что прикоснуться к ним было самоубийством, если помнить те же карцонции… Оттенки цветков слегка отдавали синевой — Энея опустилась за горизонт, и теперь только Яон лил свой призрачный голубой цвет на землю.
Юлия обошла клумбы и гравийной тропинкой углубилась в сад. Там под тенью вишнёвых кустов можно было уединиться. Она прислонила мешающийся меч к кусту напротив. И здесь появилась Ваня:
«Он сияет, ты знала?»
— Кто светится? — От неожиданности графиня едва не подпрыгнула, позабыв, чем занимается, но вовремя опомнилась. Потом натянула исподнее и штаны, завязала пояс, и только после этого повторила вопрос.
«Меч, — ответила Ваня и красиво «нарисовалась» рядом с отцовским оружием. — Раньше подмечала?»
Только теперь Юлия поняла, что поставила меч под голубой свет Яона, пробивающийся сквозь листву. В зазоре между ножнами и гардой что-то сла́бо блестело. Девушка медленно подошла к мечу и подняла его, рассматривая строгие чёрные ножны, в виде полумесяца гарду и удобную рукоятку, обмотанную кожей.
— А ведь я его ещё не рассматривала, — сказала она. — Всё времени не было, а когда вынимала из ножен по темноте, он не светился. Ни в замке, ни во время драки с пастухом.
«Тогда не было лун. А сейчас есть Яон. Может, в этом дело?»
— Не знаю, — задумчиво сказала Юлия и быстрым движением извлекла клинок. Очень лёгкий. Легче был только тот, что отец велел выковать для неё — совсем маленькой девочки. Из блестящей стали с выгравированными узорами и неизвестными символами. Как же он был красив! А рисунки ещё и светились.
— Интересно, — задумчиво спросила Юлия, — а как клинок себя ведёт, когда в небе одна Энея? По-другому? Знаешь, мне сейчас кажется, когда клинок засиял, то стал много легче. Может, он поглощает свет Яона и так напитывается неким магическим свойством, которое делает металл легче? Как же влияет на меч Энея?
«А что ты чувствовала, когда держала его в руках при восходе Энеи?»
— Мне хотелось броситься в бой. Казалось, что меня изнутри наполняет ярость и злость и невиданная энергия и сила, вот только… не с кем было драться в тот миг. Вокруг бежали мёртвые свиньи, а их пожирали крысы.
«Вот и ответ».
— Яон делает этот меч лёгким и острым, а Энея делает того, кто его держит злым и яростным? Непобедимым?
«Очевидно же».
— Мне нет, — ответила Юлия и подняла меч в сторону Вани. — Давай сразимся? Отчего-то совсем спать расхотелось. Заодно вспомню кое-что из техники…
«О, да! Как похоже на людей! — воскликнула Ваня и захлопала в ладоши. — Раз спать не хотим, то давай гоняться за призраками! Делать мне больше нечего…»
— Ты не фантом, забыла? — в тон ей воскликнула Юлия. — Ты же слышала Эльмонди-Лизу. Ты должна подчиняться мне!
«Ха! Разбежалась!»
— Ну, Ваня! Ну, пожалуйста! — жалобно попросила Юлия. — А потом сразу поговорим о нашей с тобой природе и слиянии. Надо же когда-то начинать?
«Ладно! — согласилась Ваня. — В кого превращаться? В сэрила или тролля?»
— Что? В тролля теперь тоже можешь? — удивилась графиня.
«Во все, что ты видела когда-то. Но в чудовищ интереснее».
— Тогда, конечно, в тролля, только… в маленького. А то настоящему в этом саду и развернуться негде будет. Сможешь? Но так: я бью мечом, а ты, как настоящая — отлетаешь и отходишь.
«Ну, держись!»
Ваня вместо похожей один в один на Юлию девушки стала миниатюрным, в рост человека, каменным троллем. И в руке призрачного монстра внезапно появился огромный и несуразный меч, словно тесак мясника, но в несколько раз больше даже меча Юлии. И Ваня, не раздумывая, обрушила его на графиню.
И девушка неосознанно, как и учил отец, парировала удар близкой к гарде частью меча. Оттолкнула клинок Вани и ударила сама, стараясь, чтобы удар пришёлся на среднюю или верхнюю часть меча. И при этом девушка слегка потянула меч к себе… как учил отец, чтобы противник не выбил оружие. Ваня-тролль отразила удар и нанесла верхний нисходящий, призванный разрубить Юлию пополам, но графиня парировала и слегка отошла. Удар, как и положено, пришёлся по нижней трети меча, а движение в сторону — отклонило меч Вани. Тяжёлый клинок выбил шикарные искры и уткнулся в землю, позволив Юлии провести серию косых ударов по корпусу чудовища, отчего из призрачного камня высекались эфемерные же искры, а тролль отступал. В завершение Юлия перехватила меч обратным хватом и закрутила восьмёрку, всякий раз доставая Ваню верхней частью меча и нанося быстрые удары его острой частью.
«Охренеть не встать! Ты всё помнишь!»
— Точно! — с удовольствием выкрикнула графиня и пошла на тролля с новой атакой. Девушку переполняло чувство удовлетворения: она совсем не забыла азы боя на мечах, а наоборот, тело, как механизм, помнило все приёмы и движения, словно их в Юлию вложили и записали огненными скрижалями, от которых никогда не отделаться. Внутри всё ликовало. Ведь, как оказалось, она не совсем беззащитна перед лицом Мрака и его наместника в Тантаре — короля! И у графини есть боевые знания, а также этот необычный и славный меч и Ваня — неведомая сила, умеющая превращаться в любое виданное Юлией существо и подчиняющееся ей. В теории…
И девушка в припадке вдохновения наступала на Ваню. Она вертела мечом восьмёрки и кольца. Колола, рубила, отбивала тяжёлые удары тролля. Постоянно перемещалась, чтобы не быть предсказуемой и потому пойманной хитрым противником. Вспоминала, как наносятся верхний, — сверху вниз по голове и плечам, средний, — по корпусу до бёдер, и нижний — по ногам — удары. В порыве вдохновения она танцевала вокруг Вани, превратив освещённую Яоном ночь в бальную.
Должно быть, для непосвящённого их бой выглядел забавно: Юлия в одиночестве, словно умалишённая, бегала по саду и размахивала мечом, выкрикивала ругательства, смеялась и с кем-то разговаривала. Но никто так и не вышел к ним, никто не увидел этого странного танца.
Зато Юлия помнила всё слишком хорошо, чтобы печалиться. Отец успел наработать в ребёнке навыки отличного воина, прежде чем испугался своего решения и прекратил уроки. И хотя Юлия не знает, что именно предшествовало столь кардинальной смене настроения Кардана, — этот момент словно вырвали из памяти, — она бесконечно благодарна отцу за занятия с ней, а не записал в бальные танцовщицы как остальных дочерей. Юлия просто не представляла себя в роли светской львицы и сплетницы, вынужденной, как сестры, проводить каждый бальный вечер за бесконечными скучными разговорами и однообразными танцами.
Юлия сделала па, уходя от удара Вани, вывернулась и серией жёстких ударов по её огромному мечу, выбила призрачное оружие из рук невидимого тролля, затем победно поднесла остриё меча к горлу Вани.
«Ну ты и фурия!.. — ухмыльнулась Ваня-тролль. — А строила из себя полную неумёху, а как переживала, а как ныла…»
— Я не ныла! — возразила Юлия, одной рукой стирая крупные капли пота со лба, а другой продолжая направлять меч на Ваню. — Это ты сочиняешь уже!
«Может, уберёшь от моего горла клинок, — на всякий случай уточнила Ваня. — Я не то, чтобы боюсь, ведь призраки не умирают, но всё равно неприятно».
— Ты не призрак, — помотала головой графиня, опуская меч. — Или не совсем призрак. Ты продолжение меня. Я чувствовала это, пока мы сражались. Каким-то неведомым образом мне передаётся всё, что ты делаешь. Тело наливается тяжестью. Голова то кружится, то плывёт как от дурмана. В руках и ногах покалывает. И эти чувства усиливаются. Раньше совсем не было, а теперь… вот.
«Значит, ты считаешь правдой слова Эльмонди-Лизы?»
— Не знаю, — пожала плечами Юлия. — Мне всё ещё хочется верить, что ты моя умершая сестра, но в этом много противоречий. И я боюсь, правда в том, что я всю жизнь верила в ложь.
«Значит, слияние? — тихо спросила Ваня. — Не попытаешься, не узнаешь».
— Да, — кивнула Юлия. — Пора попробовать.
Девушка вернула меч в ножны и отложила его. Сама же удобно устроилась на мягкой траве между кустами аргозии — ярко-алых с огромными бутонами цветов. От них очень нежно пахло, и дурман аргозии издревле использовался в качестве успокаивающего ингредиента для медитаций. Об этом Юлии когда-то давно сообщила Карла. До увлечения астрономией она увлекалась всем остальным. Совершенно всем, и проводила всё время в библиотеке, отчего знала больше любой сестры из семьи. Может, даже больше отца с матерью.
Напротив Юлии уселась Ваня, она слегка улыбалась и смотрела на сестру, пока та готовилась — закрывала глаза, успокаивалась и расслаблялась, дышала полной грудью ароматом аргозии, чтобы помочь мыслям погрузиться в себя и сосредоточиться на слиянии.
Какое-то время Юлии мешали далёкие крики мужчин, оборонявших Кагоду от крыс, но потом дурман аргозии возымел верх над разумом, и девушка оказалась вдруг в стенах родного замка. А вокруг сидели мама, графиня Мария, и семь дочерей. Старшая, девятнадцатилетняя красавица Юлия, семнадцатилетняя хрупкая и нежная Лилия, чьей руки добивался предатель Ильрик, слегка полная, но очень умная Карла, худая и нестройная Люсия, и совсем юные — Сесилия и Юстифа, и пятилетняя проказница Глория — живая и весёлая, будто и не сожгли её два дня назад.
Воздух в груди спёрло, дыхание Юлии перехватило, а в внутри образовалась пустота, которую нечем было заполнить, слёзы готовы были политься из глаз, а сил сдерживаться совсем не оказалось, но… Юлия не смогла ни заплакать, ни скрыться от приносящих невыносимую боль образов сестёр. Они все сидели рядом с Ваней и дружелюбно улыбались Юлии.
Наконец, Ваня кивнула и протянула к Юлии руки, а сёстры одобрительно улыбнулись.
«Начинаем?»
Вместо ответа, Юлия подняла десницы навстречу призраку, и две похожие друг на друга девушки соприкоснулись ладонями. Графиня ничего подобного раньше не испытывала. Между их пальцами словно проскочила искра и уколола подушечки. Но Юлия не отдёрнула руку, а наоборот, стала расправлять её, чтобы коснуться ладонью. Покалывания усилились, Ваня закрыла глаза и, кажется, наслаждалась каждым мгновением — настолько довольной выглядела. А Юлия чувствовала, как покалывание и тепло поднимаются по рукам к плечам, распространяются на грудь, торс, ниже... вызывая жгучий зуд между ног и сладкую негу в сосках, а потом тепло охватывает голову. Юлия падает в чёрную бездну, которая внезапно растворяется одной каплей света и…
Девица оказывается там. В далёком-далёком детстве, где она маленькая, чем-то испуганная и очень расстроенная девочка, а перед ней отец на коленях. Он притягивает маленькую Юлию к себе и крепко обнимает. Его руки, словно защита, закрывают от всего внешнего и страшного, но девочка не может забыть, как Ваня упала с башенной стены. Юлия плачет и не может успокоиться. Спазмы истерики сотрясают маленькое тельце, а отец не отпускает, лишь крепче сжимая свои сильные руки.
— Она… — всхлипывает Юлия и не может полностью выговорить ни одного слова. — Я… не… она… упа… я… не… не… я…
— Тише… тише, Юлия. — говорит отец и мягко поглаживает по спине, отчего спазмы начинают утихать, а неконтролируемый тремор проходит. — Я знаю, что это не ты. Мне не следовало держать башню открытой. Вашей няне нельзя оставлять вас наедине, а слугам допускать вас к крыше. Кто-то поплатится…
— Она… она… встанет? — наконец, выдавила из себя Юлия. — Она вылечится? И… и… всё… будет как… всегда?
— Да, милая, да! — прошептал отец. — Всё будет, как прежде. Но Ване придётся оставить нас… навсегда.
— Нет! — закричала Юлия и попыталась покинуть объятия отца, но он не выпускал. — Нет! Я не хочу! Пусть она останется! Пусть вернётся! Пусть…
Что-то заполнило маленькую девочку, какое-то злое и страшное чувство. Оно захватило её целиком и с яростью вырвалось наружу. Отец отлетел на несколько шагов и покатился, а когда поднялся, то в его глазах застыл ужас. Он явно не ожидал от дочери ничего подобного. А та лишь в ярости кричала:
— Я хочу, чтобы Ваня вернулась! Пусть она придёт! Пусть никуда не уходит! Пусть…
— Тише, дочка, тише! — прошептал Кардан и пополз к дочери на коленях. На щеке набухала кровью только что полученная ссадина, а волосы выбились из-под шляпы и растрепались. Хотя отца раздирал страх, он не испугался и приблизился к Юлии. А как иначе? Она же его дочь. И пока она, терзаемая чувствами — болью и злостью — кричала и ругала весь мир, граф вновь обнял дочку и не отпускал, пока та не успокоилась.
— Всё будет хорошо…
— Не будет! — крикнула взрослая Юлия, и связь с призраком разорвалась. Графиня хватала ртом воздух и… плакала. Ваня удивлённо смотрела на сестру.
«Разве ты этого не помнила?»
— Нет, — прошептала Юлия, смахивая слёзы. — Всё, что касается твоей смерти, туманно. Впервые с того момента я это вспомнила.
«Ну так не останавливайся! Чем крепче связь, тем чётче воспоминания. Когда мы сольёмся полностью, ты станешь целой, и воспоминания окажутся снова твоими».
— Ты права, — всхлипывая сказала Юлия и подняла ладони навстречу рукам Вани. — Продолжим…
Но в этот момент кто-то выскочил из Храма и рухнул наземь, едва сделав несколько шагов. Юлия поспешно подбежала к упавшему и узнала Тэльмо. Мальчик был сильно бледен и часто-часто дышал. Его белое нательное бельё окрашивалось кровью на груди. Ладонями он зажимал страшную рану — сквозь пальцы пузырилась кровь, а воздух с хрипом вырывался при каждом вздохе — пробито лёгкое.
— Что случилось? — спросила Юлия, помогая зажимать рану. Руки девушки тотчас увлажнились тёплой неприятной жидкостью, но она не отпускала.
— Там… — прошептала Тэльмо, словно через силу. Его глаза с надеждой смотрели на Юлию, а руки дрожали. Графиня ощущала, как содрогается его тело. Страх смерти раздирал Тэльмо, но он выдавил из себя слова. — Там внизу… ваш спутник… Пленник… Энцо… Он вырвался!.. Он схватил… всех!
Мальчик судорожно пытался вдохнуть, но воздуха не хватало. Несколько хриплых вдохов, вытаращенные от ужаса глаза, и обмякшее тело — всё что осталось от мальчика, недавно подававшего еду и заправляющего постели Юлии с Сабриной.
— Энцо! — зло прошептала Юлия, сжимая кулаки. — Как же он мне надоел!
Девушка подняла меч отца, постояла мгновение, успокаиваясь, и шагнула в Храм.
— Ваня, ты со мной?
«Я всегда с тобой! А теперь ещё ближе. Осталось закончить ритуал и тогда ты станешь настоящей всесильной ведьмой».
— Потом обязательно завершим! — отмахнулась Юлия и добавила: — Я не хочу быть ведьмой. Но хочу стать сильной. Чтобы отомстить! Чтобы никогда не допустить смертей близких, хоть их почти и не осталось…